Сапоги кирзовые

Это классика. Тут парой строчек не обойтись. В те времена на границе и не мечтали о берцах и прочем шнурованном эрзаце.
Стандартные кирзачи удобны во многих отношениях. И змея не прыгнет выше голенища, и песок с каменной крошкой не набьётся. Снег тоже. В дождь и сырость промокают, но вода как попадет внутрь, так по швам и выцеживается - останавливаться и выливать, как в резинках, не приходится.

Редкие счастливчики разживались яловыми, кои голенищами только отличаются, смотрятся лучше, но в носкости не превосходят. А хромовые, офицерские, были нарушением устава и допускались только в дембельском шике.

Другая доступная обувь

В сушилке почти всегда были общего пользования пар 6-8 резиновых сапог разных размеров.
На конюшню, по хозяйству, иногда на службу одевали. Да и как подменку, если кирзачи сырые.
От резинок нас предостерегали - термообмен ног нарушается. Однако ж свои ноги я не уберег, теперь теплую обувь даже в сильные морозы не переношу, покупаю только осенние, без меха.

Зимой прапор выдавал валенки. Размером они больше обычной обуви номеров на три. Это для того, чтобы поверх теплых портянок можно было намотать верблюжьи прикроватные коврики, а под портянки иногда надевались шерстяные носки.

Праздная обувь на заставе - тапочки-шлепанцы непонятно желтого дермантину. Кстати, на лыжи похожи чем-то.
Уставные полукеды тоже в ходу были, но, почему-то, обычно без шнурков.
Первые месяцы службы сменить кирзачи на другую обувку было невозможно - не положено по сроку службы. Зато осенью мне пришлось пробежаться от мыльника до конюшни в кедах, сделать пару подъём-переворотов на турнике. Ощущения были настолько сильными... отрицательная перегрузка на Як-52 примерно такие эмоции вызвала.

Вернусь к сапогам

На ноги в сапоги, само собой, мотаются портянки ХБ-шные тонкие (летом) или плотные (зимой).
Носки на службе живут ровно один день. Нами в обычных условиях не применялись. Хотя на морозы запасались шерстяными. Особый шик - высокие, как гетры, шерстяные носки по спецзаказу от мамы или бабушки.
Вообще, портянки, это не от бедности придумано. В плане гигиены, эксплуатационных свойств и травмозащищенности правильно намотанная портянка даст фору любому другому посреднику между ногой и обувью - проверенный факт.

За два года службы солдат изнашивает три пары кирзовых сапог. В этом плане устав хорошо продуман. Не знаю, как у шурупов, но, я так думаю, уставной срок носки кирзачей вычислялся по жесткой горной эксплуатации. Исключения есть, о них ниже.

Мне повезло с первой парой на учебке. Неумело намотанные портянки не набили ни одно серьезной мозоли, что, впрочем, можно считать счастливым исключением. Раскаленный плац и «поле чудес», пыльная Мугань и сырые дозорные тропы Кабкеля на первом году службы я сносил без травм, хотя и с эмоциональным надрывом.
Однако, новые, не разношенные кирзачи, это прямо скажем, заготовки будущей служебной обуви.
И вот...

Это как после молочных зубов начинают лезть коренные!
Вторая пара кирзачей - признак мужественности даже для девственников!
Тут-то я и познал всю прелесть «не по ноге». В первом дозоре на левый короткий фланг я заработал пузырь величиной с ноготь большого пальца. Пузырь взорвался, смочив полпортянки, что привело к натиранию соседних пальцев. Ночью, собираясь на «правый ЧГ», я собрал у братанов запасы пластыря и упаковал раны так, что стал на сантиметр выше. Надел старую рваную пару кирзачей, которую полюбил до самоотречения.
Так и пошло. На боевой расчет, дневальным по конюшне, комендатурскую проверку или в выходной - новые, на сработку или правый фланг - старые развалившиеся с поддувом.
Со временем кожа на новой паре оформилась, проблемы решились, а старая пара пошла Палычу на выпечку хлеба в суровую безтопливную зиму, чем замкнула круговорот органики в природе.

Еще одна грань вопроса

Хорошо, если обувь 40-43 размеров. 38-й был (у Игорька Лебеднва) - это не так страшно. Но нога 45 с плюсом доставляла владельцу особые трудности.
На нашей заставе таких счастливчиков было 2 и оба Лёхи – Сергеев (Мелкий) и Бурлаченко. Их "лыжи" обычная отрядская поставка не обоспечивала почему-то. Поэтому картина на построении - все в новых, двое в драных - стала хрестоматийной. Крик куска на боевом расчете:
- Сергеев, тебе нужно чаще ногти постригать! Почему у тебя из сапога палец торчит? Светится, как бельмо в ж#пе!

Помучались наши "лыжники" недолго. Начальник пробил-таки отрядское снабжение, и вскоре к нам поднялся 66-й армейского магазина с долгожданными двумя парами 45-х для наших артифактов и еще одна пара поехала на заставу выше.
Не прошло и месяца с той поры, как случилась беда.
Лёшка Мелкий делал дрова для бани. Да, рубкой назвать это было сложно. После зимы остались одни пни, топором их не разобрать. Намаявшись, решили прибегнуть к крайности - стащить пару прокреозоченных столбиков, ожидавших ремонта системы, Мелкий и Кострома принялись к их разделке. Процедура проста - сначала двухметровые бревна расщепляются вдоль, потом рубятся поперек - и удобно и отходов нет.
Прижав столб к пню ногой, Лёшка шустро разделывает дровишки. Но вот топор соскакивает и... Сантиметров на 5 врубается в мыс сапога.
Мелкий смотрит на сапог: "Я, видимо, в шоке, поэтому боли не чувствую... Только холод", - думает он.
Кострома смотрит на Мелкого: "Он, видимо, в шоке, поэтому боли не чувствует", - думает Кострома.
На самом деле - оба в шоке! Кострома, содрогаясь, аккуратно вынимает топор, снимает рассеченный сапог, разматывает портянку: крови нет, нога цела, только небольшая ссадина между пальцами! Чудо!!!
Да, но что делать с изничтоженным имуществом? Это же драгоценные 45-е!
Несколько дней на приказ и боевой расчет Лёха вставал в резинках. На вопросы начальника отвечал, что кирзовые сохнут после службы. Потом начальник запретил нарушать форму одежды, пришлось перемотать носок сапога пластырем и густо намазать ваксой.
Как и следовало ожидать, подлог быстро вскрылся, и Мелкому влетело по полной за нарушение техники безопасности при проведении ХЗР. А пока из отряда везли очередную пару дефица, Лёха ходит на службу с калошах, одетых поверх испорченных сапог.